ДомойЧудотворная икона "Державная"

 

 

 

Святоотеческое учение о тайне воплощения Господа
и миссии Девы Марии

"Ведомы Богу от вечности все дела его" (Деян.15:18).

 

1. Михаил Пселл "Слово на Благовещенье Пресвятой Богородицы".

2. Св. Григорий Палама о Божией Матери в книге о.Иоанна Мейендорфа "Введение в изучение св. Григория Паламы".

3. Св. Отцы о тайне Воплощения Господа и миссии Марии в статье о.Георгия Флоровского "Приснодева Богородица".

 

 

Михаил Пселл
"Слово на Благовещенье Пресвятой Богородицы"

"Мудрейшего Пселла Слово на Благовещенье Пресвятыя Богородицы [1].

1. Бог поистине является Началом всех существ, не как включенный в их состав и сочисляемый с ними, но - как Сущий вне их порядка и почивающий выше их; началом же божественных праздников и торжеств является евангельское возвещение Деве и Матери Слова, бывшее Ей путем благовещения со стороны Ангела; начало же оно не в том смысле, что оно менее совершенно, чем прочие Тайны и знамения, - прочь сама такая мысль! - но как во много раз более совершенное и превосходящее не только те чудесные вещи, которые заключаются в них, но и всякое слово и всякое как естество, так и разумение. Потому что то, что зачатое во чреве Слово имело родиться и, будучи рожденным, имело быть явленным чудесными знамениями, это хотя и превосходит всякое разумение и выше постижения и наисовершеннейшего ума, однако природа могла сему следовать и более новые вещи были в соответствии с более древними; но то, что Творец неба и всей твари, видимой и невидимой, Которого все сотворенное не может вместить, Который несравненным величием превосходит все существующее, как духовное, так и сущее, в границах чувственных восприятиий, по сравнению с Которым величины гигантских тел, если и это долженствует сказать, являются как бы несуществующими и сходят на нет, - имеет вместиться в девственном чреве и, не отступая от Своей безграничности и неким образом соразмериваясь с нормами нашего тела, имеет стать как бы ограниченным Тот, Кто - безграничен, - вот это какое ангельское, или архангельское естество, или если бы был какой-либо иной чин, превосходящий их и более близкий к Отцу Света и непосредственно (protos) оттуда принимающий просвещение и на основании сего простирающийся к восприятию видений наивысших вещей, - были бы в силах постигнуть это? - Возможно же, насколько наши умственные силы, настолько и они уступают перед лицом Превосходящего Света. Если же и для них это чудо непостижимо и недоступно, то как же может быть нам под силу это разуметь?!

2. Поскольку же следовало, чтобы человек во всем обожился, то следовало, чтобы при совершении сего чудеснейшего дела и начало его было соответствующим сему. Для того Христос вочеловечился, чтобы человек, в новом соединении с Ним, обожился. Но если второе[2] чудесно, то насколько более чудесно первое?[3] Если восхождение (человека в это состояние) превышает всякое суждение, то не выше ли всякого разумения сошествие (Бога к человеку в Его Воплощении)?[4] Потому что, вот, в первом случае, смертное восходит на небеса, а, во втором, Бог сошел с неба. И стал вместим Невместимый, и соединился с одушевленной природой Творец естества, и родился от Девы Неосязаемый и Нематериальный, и приобщился плоти Тот, Кто, собственно говоря, не может именоваться даже "Бесплотным", ни даже - "Светом", ни даже - "Жизнью", потому что и самыми этими названиями Он именуется только в виде сравнения и применительно к пониманию человека.

Но какое слово подошло бы нам для созерцания (постижения) Чуда? Какой же духовный лик (хор) составим, или какой священный гимн воспоем, или в каких духовных и словесных кимвалах принесем Богу соответствующий хорал и выразим чувство радости в результате благих возвещений? Потому что если в древности Израилем, после того как фараоново войско было потоплено волнами и все враждебные силы затонули, были составлены лики, и зазвучали кимвалы, и Мариам (сестра Моисея) возглавила хор и начала песнь, и в восхвалении Бога за совершенное чудо был сочинен чудесный гимн, то не насколько ли больше мы, удостоенные большего и более возвышенного человеколюбия Божия должны восслать Ему в некотором отношении соответствующий и от всех исходящий священный гимн?

В те времена плотской фараон преследовал плотской израильский народ, а в настоящее время духовный и еще более тиранический (фараон) враждует против нашего духа и преследует его, убегаюшего в Иерусалим и по прошествии через воду[5] переселяющегося в Вышний Град.[6] И там - столб огненный и облако путеводили Израиля, в течение дня покрывая (и скрывая от преследования врага), а в течение ночи светя им (указывая и освещая им путь). А здесь, Самый Первый и Сверхсущий Свет стал нам Вождем к переселению, в котором мы переходим из чужбины на Родину; и Сам Владыка шествует впереди всех наших построений и ополчений, а насильник (диавол) предается пучине; и Дева Мария держит в руках божественный тимпан, в то время как многие сущие вместе с Ней девы воспевают песнь и ударяют в тимпаны; под "девами" я разумею чистые души, следуя изречению Пророка и Праотца (Давида).[7] И там - Египет был местом наказания, а Иерусалим - местом наслаждения; здесь же, поистине, земля - это темница, а небо - обитель нашего обновившегося для новой жизни естества.

3. Итак, сегодня мы, которые тяжко бедствовали как изгнанники, возвращаемся из чужбины на собственную Родину и переходим в Едем и возводимся в Сион. О, какое чудо! Мы согрешили: затем были наказаны, но, вот, снова удостоились даже еще больших благ (чем имели прежде). Потеряли Рай, но, вот, получили небесный дворец. Пали на землю, но, вот, нам обещано жительство на небе.[8] И что еще чудеснее: благие возвещения не опережают радости, как это бывает по человеческому обычаю,[9] но в то же самое время и Ангел возвещает Деве, и возвещаемый им Бог воплощается, и восприятое (Им человеческое естество) обожается! О, какое новое слово! О, какое изобилие милостей и безграничность чудес!

Все сошлось вместе друг с другом: глас (благовестящего) Архангела, Воплощение Господне, обожение воспринятого Им тела, соединение отстоявших друг от друг элементов, освобождение людей, бывших под тиранией врага, и возвращение изгнанников на Родину, примирение враждовавших сторон, и единое возвещение (заключавшееся в Благовещении), и то краткое, заключавшее в себе вместе и приветствие Богоматери с призывом радования, и все то, что произошло на основании сего, что превышает и перечисление, и разумение, и сущность чего заключается в том, что человек становится Богом, а Бог - человеком; и сокровенная тайна становится открытой при конце веков,[10] и пророчество приходит к исполнению, и ожидаемое Искупление наступает. Земля соединяется с небом, и облеченные в плоть[11] смешиваются с (существами) духовными,[12] и бывшие на расстоянии друг от друга чудесно сходятся воедино, и Посредником между тем и другим, зачавшись (во чреве Девы), становится Господь, соединивший с Божеством полную человеческую природу.

И Гавриил становится возвестителем благих вещей, и ему единственному поверяется тайна; а остальные ангельские чины, только в этом отношении уступающие ему в достоинстве, не были посвящены в тайну (Воплощения Христова). Потому что подобало обновление природы ознаменовать божественными (небесными) существами.

4. И сходит Бог на землю, не разглашая весть о Своем сошествии и не выставляя в более торжественном свете Свое Пришествие; но сходит Он как утренняя роса, лучше сказать, как дождь на руно, дабы древнее чудо нашло свое разъяснение, когда совершившаяся Тайна сделала символы ее достоверными. И служитель чуда является вместе с тем и началоположником дела; и к Деве приходит девственник; сущий по своей природе выше естества, он благовествует Деве, сущей единого существа с нами; Деве - и телом и духом, и посему намного более достойной чести, чем сам Благовестник. Потому что чистота и непорочный образ мыслей ему свойственны по природе, а для Нее девственность души была выше естества.

Иную добродетель я не привожу, а только эту, которую все восхваляют и ставят выше иных добродетелей. Потому что действительно непорочность тела является корифеем прочих добродетелей. Но не только на основании сего я превозношу Матерь Господню и не только таковую девственность [13] приписываю Ей и на основании ее именую Ее "Девой". Потому что хотя Она для прочих девственниц является примером, но лишь меньшей из причин для восхваления Ее являлось бы то, что и многими было достигнуто.

5. Дева же была воистину ДЕВОЙ, потому что и душевные помыслы Она сохранила непорочными, и, как бы солнце, сообщила Своему телу духовные благодати, более украшая его и осиявая, чем заимствуя от него что-либо материального характера, что и ангельское естество не могло бы удержать, если бы сблизилось с материей. Пусть это будет позволено сказать нам в виде предположения. Потому что только Ее богоподобнейшая душа, как некий небесный Луч, сияла оному непорочному телу и не столько заключалась в нем, сколько его содержала в себе, и заключала и направляла к большему озарению. Потому что ум Ее держался Бога, поскольку ничего другого, что бы владело Ее мыслями, в Ее душе не жило;[14] тело же держалось ума, так что Она всецело жила в Боге. Она настолько была исполнена божественной благодати, что вся - вместе с телом - была свята, вся светла, вся непорочна и, можно сказать, вся божественна.[15] (Ориг.: "Посчиталась богом - вместе с плотью", "богом во плоти". Выдел. о.И)

И, вот, Она обитала на земле и попирала сущий внизу земной прах; от неприступной же Троицы - если долженствует и это дерзновенно сказать - далеко не отступала, будучи выше Серафимов, даже и прежде Своего зачатия (Сына Божиего) видя Бога и неизреченно в созерцаниях (в размышлениях о Нем) зачиная Его (в Своем сердце), чревонося Его (в уме) и рождая (доброделанием в жизни), как позднее и самым делом это было Ей суждено.

Итак, если сие великое и высокое небо было осуществлено, как это мыслится многим, из самого цвета первых стихий, и поэтому оно - незыблемо и нетленно, то (можно предположить), насколько больше Ее тело было устроено из лучшего существа стихий и уготовано как священный храм для Ее души. Но что же мне привести, чтобы явить Ее чистоту? - Для сравнения мне не хватит прекрасного и в материальном, и в духовном мире. Я стыжусь, сравнивая с Нею солнце (настолько духовный свет Ее превосходит сияние оного). Я краснею, уподобляя Ей небо (настолько Она - пространнее и прекраснее его).[16]

Если же я взойду к понятию ангельского естества, то буду удовлетворен, потому что этот вид сравнения уже имеет характер премирного; но и тогда я не достигну должной меры. Потому что и они (Ангелы) как-то с трудом вмешают в себе ясное (непосредственное) представление о Боге и по своей мере участвуют в просвещении их, которое оттуда исходит; Она же в малой мере Ее тела вместила в Себе всего Бога, Который и от Отеческих недр не отступил, и в то же время пребыл весь в Матери и Деве. И, вот, чудеснейшее противоречие вещей: в чем Она уступает, я обнаружил, а в чем превосходит - не нашел.

Конечно, Она уступает Сыну и Творцу; не превосходит же никого по той причине, что вообще Она не идет в сравнение ни с кем и ни с чем. Потому что превосходство Ее величия не может быть уподоблено или сравнено с какой-либо природой или естеством. Она стала Матерью и при этом пребыла Девой. Слово Божие прошло чрез Нее: вошло и вышло, и ключи девства не нарушило, и печать осталась нерушимой. Она - Вертоград (сад) заключенный и Источник запечатленный.[17]

Она - и Кивот святыни Господни, и прозябший Жезл Христов, и священный Алтарь, как завесой, девством сокровенный. Она - Гора усыренная и тенистая. Она поистине - Небо, и даже большая, чем небо, и есть и именуется как вместившая Невместимого и объявшая Необъятного. Она - Тема Пророков, и начало, вместе же и конец пророчеств. Посредством Нее Бог сошел к нам, а мы взошли к Нему. О, Лествице, восходящая до Неба и премирная! О, единородная с нами; неприступная же и для самих Ангелов: Лествице, Которою мы восходим на Небо, дабы вместе с Нею наслаждаться счастьем у Высшего Существа.[18]

6. Итак, поскольку ему было вверено слово (значение) Тайны, Гавриил, воистину, удивляется самому неизреченному оному Сошествию и изумляется истощанию Слова; ничуть не менее он восторгается и Девой, и удивляется, и благоговеет перед Нею, как перед Высшим Сушеством. Посему и в подобающем ему образе, так сказать, приступает к Ней, и нет нужды ему принимать измененную форму, солнцеобразную или воздушную. Потому что Кого бы он имел нужду привести в страх и у Кого вызвать трепет, как было свойственно служебным Ангелам поступать в отношении тех, которым они являлись в древности, да и в настоящее время являются, дабы у зрящего вызвали страх и побудили выслушать их с уважением? Но как слуга к Владычице, так в человеческом образе Архангел приступает и предстоит пред Ней, сидящей, и с долженствующим уважением передает Ей благую весть: потому что: "Радуйся, - говорит он Ей, - Благодатная. Господь с Тобою".[19]

Заметь, с каким уважением он говорит, как и самый порядок его слов: сначала сказав "Радуйся", он затем сразу же прибавляет: "Благодатная", - дабы этим явить и наступающую Ей радость и обозначить предшествующую в Ней благодать. Потому что Благодатной Она была издавна как отдавшая Себя Богу и восприявшая сущее Свыше озарение и благодать; радость же он Ей благовествует как имеющую наступить позднее, как последствие Воплощения Слова и того, что Она имеет стать Матерью Первого Слова и Творца нашего естества. Слова же "Господь с Тобою" относятся непосредственно к призыву: "Радуйся", потому что то было как бы предисловием, а оные слова являют довод для сего.

"С Тобою Господь" - говорит он, не имея в виду озарение, но - что самим существом Он вместится в Твоем чреве. К этим словам он прибавляет: "Благословенна Ты в женах" - наименование, сводящее на нет прежнее проклятие (Евы), поскольку вместо Евы вводится Дева, как вместо Адама - Бог. Итак, как тогда за прослушанием (заповеди Божией в Раю) последовало проклятие, так теперь с соблюдением заповедей сочеталось благословение. И вот, до Девы пребывал сей род (человеческий) унаследовавшим Праматернее проклятие. Но затем была воздвигнута Плотина поперек течения, и Дева стала Твердыней, удержавшей наводнение зол.[20] "Благословенна Ты в женах" - как не вкусившая от Древа Познания (добра и зла) и не преступившая заповедь Божию, но и Сама обоженная (feofeisa) и обожившая (feosasa) человеческий род.

7. Она же, увидев Ангела, смутилась от слов его и размышляла, что бы означало это его приветствие. Она не подозревала, кто с Ней говорит, и в то же время не устрашилась его вида, потому что - как мы выше сказали - он Ей предстал скорее в человеческом образе, чем ангельском (anfropikoteron), и смиренно приступил к изложению благовещенных вещей. Но Она, как действительно благоразумнейшая и воистину рассудительная и во всем тщательнейшая, удивляясь величию возвещения, смутилась от слов Ангела. Потому что Она тут вспомнила Праматерь Еву; приняла на ум оную трагедию; возвещенные Ей вещи сличила с оной историей: потому что и там было обращение и обещание лучшего состояния; и здесь - новая благая весть и слово, которое еще и уши не слышали, и ум не мог вместить. Поэтому Дева пребывала в размышлении и не проявляла Себя; была осторожной в отношении дара; возможно также, что вследствие неясности возвещенного Ей Она стала различно толковать в Себе слова Ангела. Так, Ангел явил Ей, что с Нею пребывает Бог и возвещает, что Он с плотью вместится в Ее чрево; но это же могло быть сказано и в виде образа и означать явление Ей Господа в смысле озарения Ее,[21] и только.

Но, вот, все устрояя, Ангел - в ответ на Ее нерешительность - сказал Ей: "Не бойся"; и затем чудесно повел слово, говоря Ей, что Она обрела благодать у Бога; отстраняя же сомнение в Ее мыслях, он возвещает Ей, что Она зачнет во чреве; и, продолжая свою речь, говорит Ей: "И родиши Сына, и наречеши имя Ему Иисус"; и к этому прибавляет таковое: "Сей будет велий, и Сын Вышняго наречется, и примет престол Давида, и воцарится в дому Иаковли, и царствию Его не будет конца".[22]

Весь догмат Таинства (Воплощения Христова) Ангел начертал как бы на скрижалях: с одной стороны, отсекая имеющую наступить позднее пустую болтовню многих и, с другой стороны, сдерживая хулы бешенствующих против Таинства. Так чтобы кто не стал учить, что тело для Сына Божиего было сделано на небе, он возвещает зачатие Слова, имеющее быть во чреве Матери; а чтобы кто-нибудь не вообразил в Нем простого человека, он именует Его "Великим" и возвещает, что Он - "Сын Вышняго"; дабы же как бы поставить печать на пророческие предсказания, он, подтверждая Его происхождение от Давида, - "даст Ему", говорит, "Господь Бог престол Давида, отца Его"; и чтобы показать, что и после соединения с человеческой природой, Он - единое Лицо, и Он - вместе Бог и человек, он свидетельствует, что царство Воплощенного будет бессмертным.

8. И вот, Ангел сказал это, освобождая Деву от чувства боязни и объясняя Ей точный смысл Тайны; Она же - поскольку вообще не была легко доверчивой к неслыханным обещаниям - еше недоумевает относительно зачатия и испытывает сомнения в отношении рождения. Потому что еще не сбывшееся Она еше не приняла на веру. Но поскольку действительно рождению предшествует зачатие, а зачатию - брак, то Она испытывает недоумение: как могут быть результаты, когда еще не было предшествующих причин. Потому что если брачные узы являются причиной зачатия для женщин, то, недоумевая, Она вопрошает Ангела: "Как Я зачну, не зная мужа?" Этот вопрос заключает в себе нечто более глубокое и достойное девственной чистоты, потому что слова: "Яко мужа не знаю" - в Ее устах, можно сказать, обозначают не плотское сожительство, а говорят о том, что для Нее, жизнь Которой была в величайшей степени чистой, и самая мысль о браке была чужда, как и тяготение к мужескому полу.

Итак, это самое и почитая в Ней, явившийся Ангел возвестил Ей: "Хотя вопрос о браке и не касался Твоего сердца",[23] потому что Ты вся пребывала в Боге, тем не менее Ты зачнешь. На основании иной причины, причины более возвышенной и великой, Ты возымеешь зачатие. Потому что "Дух Святый найдет на Тя", говорит он, "и сила Вышняго осенит Тя". О, какая неизреченная совокупность! О, какой новый Брак и чудесное Зачатие! Потому что, поскольку Одно из Лиц Божественной и Первоначальной Троицы совершило Таинство: я говорю: - Единый Сын Единого Отца; - то, как Отец, так и Дух, со Своей стороны, способствовали Ему в деле Его Сошествия: Дух Святый - снисходя на Деву и освящая Ее природу, дабы она еше более воссияла и явилась еше более светозарной для приятия слова; Отец же - свыше осеняет Ее, ограждая Ее от какого-либо злоумысла и в то же время охраняя священный Храм и создавая для Сего Насладительного Рая тень от зноя.

Посему (Ангел) говорит: "И Раждаемое свято, наречется Сын Божий". Потому что не только восприявшее естество (т.е. Божественное естество), но и воспринятое (т.е. человеческое естество) возьимеет наименование: "Божественное"; и таким образом, две природы (во Христе) будут совместно течь, у обоих же - одна Ипостась, именуемая вместе Бог и Человек: БОГОЧЕЛОВЕК. Итак, То, что составлено из двух природ, по отдельности каждая, будет именоваться "Сыном Божиим".

9. Дева же, насколько раньше сразу возъимела нерешительность в отношении приветствия Ее и смутилась духом, настолько теперь, после того как Ангел Ей все точно объяснил и напомнил Ей пророчества, и открыл Ей Сошествие Слова, и возвестил Ей неизглаголанное Зачатие и приготовление Ее к сему со стороны Отца и Духа, и подтвердил (имеющее Ей быть освящение, и вместе с тем ощущая божественную бла голать в словах (Ангела), - со спокойной душою принимает Благовещение и, как Служанка, подчиняет Себя Владыке для совершения Таинства и представляет Себя готовой к служению; о, если бы и Праматерь Ева явила такую осторожность в отношении обещания, исходящего от змия! Потому что если бы она исследовала, кто это такой, кто ей говорит подобное и как, будучи бессловесным зверем, он вещает ей человеческим голосом; откуда же у него и знание о Божественности, и как, обладая таковым знанием, он при первых же своих словах к ней заблуждается;[24] - если бы Праматерь при этой странной беседе змия подвергла исследованию все это, то, постыдившись, отступил бы от нее змий, лучше же сказать: тот, кто чрез змия изверг смертельный яд против Праматери.

Итак, поэтому вместо древних вещей внесены новые: вместо змия - Ангел; вместо рождавшей в печалях - Дева, пребывшая девой и после рождения; вместо Адама - Христос; и все стало новое: зачатие, чревоношение, рождение; и приток греха влился в благодать Божию и поглотился ею; и смерть обратилась в поручительницу бессмертия.

Ты же, читатель,[25] прими мой дар сего времени года, и почудись зачатию (Сына Божиего во чреве Девы), и вместе с этим осуществи подобное же зачатие и в себе самом: зачав (в сердце твоем) слово (или: мысль), без боли породи его (в делах и поведении твоей жизни). Но при этом исследуй это зачатие и о благих обещаниях размысли с философским подходом. Так, если эти возвещения истинны, прими их; если же обольстительны, уклонись от них; и упражняй чувства твоей души в умении осуществлять различие между тем, что хуже, и тем, что лучше. Потому что таким образом ты безупречно зачнешь Бога (в твоем сердце), и воскормишь Его в уме, и родишь в надлежащее время, и не произойдет у тебя ошибки относительно благих возвещений, но ты будешь с рассудительностью обладать Словом, Которое станет обитать в тебе, - Сам Христос, Господь наш, Которому слава во веки веков. Аминь".[26]

1. Ориг.: "Слово на Радование", т.е. на слова Архангела Гавриила, благовествовавшего Пресвятой Деве Марии: "Радуйся, Благодатная" и т.д.
2. Второе: т.е.- обожение человека.
3. Воплощение Сына Божиего.
4. Текст в скобках здесь и в дальнейшем вносится нами для большей ясности текста.
5. Т.е. чрез Таинство Крешения.
6. Т.е. в Небесный Иерусалим; город Иерусалим стоит на возвышенности.
7. Пс. 67, 26.
8. Ориг.: "Приняли обещание высочайшего дома".
9. Т.е. сначала бывает объявление о чем-то радостном, а затем, когда оно осушествится, тогда приходит и радость. Здесь же возвещение и самое дело совершаются вместе.
10. Кол. 1, 26. Евр. 1. 1.
11. Ориг.: "чувственные".
12. Т.е. с ангельским миром.
13. Т.е. девственность дела.
14. Ориг.: "oydemias enoyses feotetos".
15. Ориг.: "Посчиталась богом - вместе с плотью", "богом во плоти".
16. Слова в скобках доданы нами как соответствующие тексту у Пселла, но которые полезно внести для большей ясности смысла.
17. Песнь Песней, 4, 12.
18. Здесь мы несколько пополнили фразу, додав слова: "Лествице, Которою мы восходим на Небо".
Греческий текст здесь имеет какой-то пропуск.
19. Лк. 1, 28.
20. Слово "наводнение" мы заимствовали из лат. пер. Греч. ориг. скорее бы мог быть переведен, как "разлитие зол".
21. Свободный перевод фразы.
22. Лк. 1, 30-33.
23. Здесь, как и выше, мы немного отступили от оригинала, делая перевод несколько более в общих понятиях.
24. Быт. 3, 1. Так, змий (искуситель) полагает, что Бог запретил Праотцам вкушение от всех плодов, когда в действительности запрещение относилось только к Древу познания добра и зла.
25. Слово "читатель", как и дальнейшие слова в скобках, мы внесли от себя, дабы сказанное Пселлом представлялось более ясным.
26. Patrologia Orientalis. T.16. P. 517-525.

Примечание переводчика с греческого архим. Амвросия, докт. богосл.: "Когда мы говорили о жизни и трудах Михаила Пселла (Византия, ХI век - прим. о.И.), мы указали и на значительное число написанных им омилий и похвальных слов... Мы публикуем его проповедь на Благовешение Пресвятой Богородицы, которая была издана в сопровождении латинского перевода Мнср. М. Жюжи. Как говорит ее издатель и с чем нельзя не согласиться, эта проповедь не содержит оригинальных мыслей, но написана в чисто классическом стиле и показывает, что Пселл... был знатоком и трудов Отцов Церкви и мог соперничать с самыми блестящими богословами своего времени. (Patrologia Orientalis. Т. 16. Р. 515)

Мы можем добавить, что эта проповедь Пселла - произведение, написанное ученым-богословом и вместе с тем поэтом: оно заключает в себе и возвышенные богословские мысли, и внутреннюю красоту речи, которой Пселл был мастером par excellence. Остается только пожелать, чтобы и остальные проповеди и духовные произведения Пселла скорее увидели свет, потому что это был бы большой вклад в сокровищницу православного Богословия". (Размещено на сайте "Мириобиблион". Copyright © 2001, 2002, Pagez.)

 

 

Св. Григорий Палама о Божией Матери
в книге о. Иоанна Мейендорфа "Введение в изучение св. Григория Паламы"

О. Иоанн Мейендорф: "Как подчеркивает его панегирист святитель Филофей, св. Григорий имел особое личное усердие к Богородице, и сам учитель безмолвия признается, что “...если что долженствует и любимо мне, так это вместе с похвалою от Церкви поведать величие Приснодевы и Богоматери”. Он делает это во многих своих проповедях; его стиль вдохновлен византийской гимнографией Марии, знаменитой богатством своего словаря и прочно связанной с богословской мыслью св. Отцов...

Для св. Григория мариология — не особый раздел учебника, а духовная реальность, тесно связанная с его богословием истории и мистикой Воплощения. Он ... осознает ... значение проповеди о Марии для посвящения христиан в тайну Воплощения — в ... своих афонских и фессалоникских проповедей.

Богоматерь. Мысли св. Григория Паламы о Богородице вдохновлены чрезвычайно реалистическим представлением о Божественном Материнстве, выраженном в эфесском догмате; Воплощение Слова совершилось в Ней и Ею: значит, личность Христа неотделима от личности Его Матери. Следуя святоотеческой и, главное, литургической традиции, св. Григорий прилагает к Ней эпитеты, которые в Библии кажутся применимыми исключительно ко Христу; он имеет в виду не личность Марии, взятую индивидуально и, так сказать, статически, а “Бога Родшую”.

Для учителя безмолвия, как и для всего церковного предания, “мариология” — ... один из необходимых аспектов православной христологии, утверждающей и полное божество, и полное человечество Христа: без Марии их соединение в личности Иисуса не смогло бы совершиться...

Таким образом, Богоматерь есть “источник и корень племени свободы”; Ее тело — храм Божий — есть “врачевство, спасшее род наш”; “Она одна, став между Богом и всем родом человеческим, сделала Бога сыном человеческим и преобразила людей в сынов Божиих”; ”Эта Матерь-Дева одна является как бы границей тварной и нетварной природ, и те, кто знает Бога, узнают и в Ней вместилище Невместимого”; именно от Нее “святые получают всю свою святость”; “никто не может придти к Богу иначе, как через Нее... поскольку единственно Ее посредничеством Он пришел к нам, на земли явися и с человеки общался”; находясь в центре истории спасения, Дева есть “причина предшествовавших Ей событий, предводительница событий последующих и подательница вечных благ; Она есть мысль пророков, глава апостолов, утверждение мучеников, основание учителей...

Она есть вершина и свершение всего святого”; “все Богодухновенное Писание было написано ради Девы, родившей Бога”. Она получила особую привилегию первой увидеть воскресшего Иисуса... Храм Иерусалима был “прообразом” Марии, ибо Она есть истинное “обиталище Бога”, истинный престол Господень, “ибо там, где восседает Царь, и есть престол”; Она — вместилище сокровища, дарованного Богом людям,клещи, которыми Серафим взял горящий уголь, коснувшийся уст Исаии, прообразуя Воплощение...

Эпитеты, прилагаемые к Богородице, ... все относятся к Ее роли в осуществлении Воплощения; следовательно, они не нарушают поклонения единому Богу, но, напротив, свидетельствуют о крайнем христоцентризме в благочестии и в понимании истории: почитание Богородицы направлено, на самом деле, на рожденного Ею Богочеловека. ...

Пречистая Дева. Разумеется, св. Григорию Паламе хорошо известно, что для выполнения доставшейся Ей роли в домостроительстве спасения Мария была особо избрана. “Бог предвечно предопределяет Ее для Себя, — провозглашает он — и удостоивает Ее преимущественной пред всеми благодати, соделав ее Святейшей из святых и прежде Ее чудесного рождения”. (Выдел. св-к И.)

“Итак, была необходимость, — пишет он в другом месте, — чтобы имеющая зачать Красного паче сынов человеческих (Пс.44:3) Сама была во всем несравненна и, можно сказать, от самого детства была снаряжена красотой Имеющего Сродного Ей быть по совершенству, так чтобы Чадо Приснодевственной Отроковицы познавалось и на основании явного во всем подобия Ей”.

“...Единственное, что невозможно Богу, — читаем мы в другом месте, — соединиться с нечистым, прежде чем оно не очистится; посему была нужда в совершенно непорочной и чистейшей Деве, Которая бы прияла во чреве и родила Ревнителя и Дарователя чистоты”. ...

“Если душа, в которой обитает благодать, — проповедует св. Григорий, — возносится на небо после того, как она отделилась от всего здешнего... как же тело, принявшее в себя вечного и единородного Сына Божия, могло не вознестись от земли на небо?” (Цит. по публ. на сайте "Biblical Studies - Русские Страницы")

 

 

Святые Отцы о тайне Воплощения Господа
и миссии Девы Марии
в статье о.Георгия Флоровского "Приснодева Богородица"

О. Георгий Флоровский: "Всё догматическое учение о Владычице нашей выражено в двух Ее именах: Богородица и Приснодева. Оба имени получили кафолическое признание, оба приняты Вселенской Церковью. О девственном Рождении Спасителя прямо говорит Новый Завет; этот догмат — неотъемлемая часть церковного Предания. “Воплотившийся от Духа Свята и Марии Девы” (или “рожденный от Марии Девы”), — говорится в Символе веры. И это не просто утверждение исторического факта. Это вероучительное утверждение, исповедание веры. Имя “Приснодева” формально принято на Пятом Вселенском Соборе (553 г.). А “Богородица” — нечто большее, чем имя или хвалебное величание. Это догматическое определение в одном слове. Даже до Эфесского собора (431 г.) имя Богородицы было критерием истинной веры, отличительным знаком Православия. Уже свт. Григорий Богослов предупреждает Клидония: “Кто не исповедует Марию Богородицей, тот чужд Богу” (Epist. 101). Это имя широко употребляют Отцы четвертого и, может быть, даже третьего века, например, Ориген — если верить Сократу Схоластику (Hist. Eccl. VII, 32) и отрывкам, сохранившимся в катенах (In Luc. hom. 6 и 7).

Несторий и его сторонники отвергали и порочили уже утвердившуюся традицию. Слово “Богородица” не встречается в Писании — так же, как не встречается там слово “Единосущный”. Однако ни в Никее, ни в Эфесе Церковь не вводила какого-то невиданного новшества. “Новые”, “небиблейские” слова были избраны именно ради выражения и сохранения древней веры Церкви. Верно, что Третий Вселенский Собор, занятый прежде всего христологией, не выработал специального мариологического учения. И поэтому тем более замечательно, что отличительной чертой, своеобразным паролем православной христологии стало именно мариологическое понятие. “Богородица” — ключевое слово христологии.

“В этом имени, — говорит преп. Иоанн Дамаскин, — заключена вся тайна Воплощения” (De fide orth. III, 12; PG 94, 1029). По удачной формулировке Петавия: “Quem in Trinitatis explicando dogmate ?moous…ou vox, eumdem hoc in nostro Incarnationis usum ac principatum obtinet TheotOkou nomen” [Сколь употребительно и значимо при изъяснении догмата Троицы слово “Единосущный”, столь при нашем изъяснении Воплощения — слово “Богородица”] (De incarnatione V, 15).

В чем причина такого пристального внимания вполне понятно. Христологическое учение, из которого изъята догма о Матери Христа, не поддается точному и правильному изложению. Все мариологические ошибки и споры нынешних времен коренятся в потере христологической ориентации, открывая острый “христологический конфликт”. В “усеченной христологии” нет места Матери Божией. Протестантским богословам нечего сказать о Ней. Однако не замечать Матери — значит не понимать Сына. И обратно, приблизиться к пониманию личности Преблагословенной Девы, начать правильно говорить о Ней можно лишь в христологическом контексте.

Мариология — не самостоятельное учение, а лишь глава в трактате о Воплощении. Но, конечно, не случайная глава, не приложение, без которого можно обойтись. Она входит в самую сущность учения. Тайна Воплощения немыслима без Матери Воплощенного. ... Есть мариологический раздел и в учении о Церкви. Но ведь сам догмат о Церкви является “распространенной христологией”, учением о “totus Christus, caput et corpus” [всём Христе — Главе и Теле].

Имя “Богородица” подчеркивает, что Рожденный от Марии — не “простой человек”, не человеческая личность, а Единородный Сын Божий, Один из Святой Троицы. Это — краеугольный камень христианской веры. Вспомним халкидонскую формулу: “Затем, следуя святым Отцам, мы исповедуем Одного и Того же Сына, Господа нашего Иисуса Христа... прежде всех век рожденным от Отца по Божеству, а в последние дни Его же Самого нас ради и нашего спасения рожденного по человечеству от Марии Девы Богородицы”. Итак, ударение ставится на полном тождестве личности: “Того же”, “Его же Самого”, “unus idemque” [Одного и Того же] у свт. Льва Великого. Здесь мы видим и двоякое происхождение Слова ... Сын только Один: Рожденный от Девы Марии есть в самом полном и точном смысле слова Сын Божий.

По словам преп. Иоанна Дамаскина, Святая Дева носила “не простого человека, но Бога истинного”, однако Бога “не обнаженного, но воплощенного” . Тот же, Кто рожден в вечности от Отца, “в последние дни сии” рождается “без изменения” от Девы (De fide orth. III, 12; PG 94, 1028). Но здесь мы не найдем смешения двух природ. “Второе рождение” и есть Воплощение. Не новая личность появилась на свет от Девы Марии, но Предвечный Сын Божий стал человеком.

В этом и заключается тайна Богоматеринства Девы Марии. Материнство, несомненно, личное отношение, отношение между двумя личностями. А Сын Марии — воистину Божественная Личность. Имя Богородицы неизбежно следует из имени Богочеловека. Одно невозможно без другого. Учение об ипостасном единстве включает в себя и концепцию Богоматеринства.

К величайшему сожалению, в наше время тайна Воплощения слишком часто толкуется отвлеченно, словно абстрактная метафизическая проблема или диалектическая головоломка. Богослов, говорящий о Воплощении, с необычной легкостью соскальзывает в лабиринты рассуждений о конечном и бесконечном, о вечном и временном, обозначая этими понятиями лишь логические или метафизические отношения — и, увлекшись диалектикой, забывает о главном. Он забывает, что прежде всего Воплощение — деяние Живого Бога, Его личностное вторжение в тварное бытие, “нисхождение” Божественной Личности, личного Бога. Во многих нынешних попытках изложить веру Предания современным языком чувствуется тонкий, но явственный душок докетизма. Современные богословы так энергично подчеркивают Божественность Воплощенного, что Его земная жизнь уходит куда-то в тень, превращаясь в “Инкогнито Сына Божия”.

Очевидно, что для этих авторов не существует абсолютного тождества Сына Божия и исторического Христа. Всё Воплощение сводится к символам: Господь Воплотившийся рассматривается как инкарнация какого-либо Божественного принципа или идеи (будь то Гнев Божий или Любовь, Кара или Милость, Суд или Прощение), но не как Живая Личность. Личностный аспект ускользает или намеренно игнорируется, ведь идея — даже идея Любви и Милосердия — не может воспринять человека в сыновство Богу: это возможно только Воплощенному Господу. Что-то реальное и очень важное произошло с человеком и для человека, когда Слово Божие “стало плотию и обитало с нами”, или точнее даже “вселися в ны” по ... выражению апостола Иоанна (Ин. 1, 14).

“Но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего, Который родился от жены” (Гал. 4, 4). Так подтверждает Писание ту истину, за которую боролись Отцы Церкви в Халкидоне. Но каково точное значение и смысл этих слов: “Родился от жены”? Материнство — даже чисто человеческое — не исчерпывается одним фактом физического рождения. Лишь пребывающий в абсолютной слепоте может не замечать его духовного значения. Само рождение устанавливает между матерью и ребенком особую духовную связь. Связь эта уникальна и неповторима: основа ее — привязанность и любовь.

Можем ли мы, говоря, что Господь наш “рожден от Девы Марии”, забыть об этой любви? В данном вопросе, как и в христологии вообще, непозволителен никакой докетический уклон. Разумеется, Иисус был (и остается) Вечным Богом; однако Он воплотился, и Мария — Его мать в полном смысле слова. Иначе Воплощение было бы ложью. Но это означает, что одно человеческое существо связано с Господом особыми и очень тесными отношениями: говоря прямо, для этого человека Иисус — не только Господь и Спаситель, но и Сын. С другой стороны, Мария была истинной Матерью своего Ребенка, и то, что Она — Мать человека, не менее важно чем то, что Она — Мать Бога. Ребенок Марии был Богом. Однако исключительность ситуации не умалила духовную сторону Ее материнства, так же как Божество Иисуса не мешало Ему быть истинным человеком и испытывать сыновние чувства в ответ на Ее материнскую любовь. И это не бессмысленные рассуждения.

Недопустимо вторгаться в священную тайну уникальных, неизреченных отношений Матери и Ее Божественного Сына. Но еще менее допустимо обходить эту тайну совершенным молчанием. Так или иначе, жалким убожеством было бы видеть в Матери Господа лишь физический инструмент для облечения Его плотью. Такой взгляд не только узок и кощунствен — он с самых древних времен формально отвергнут Церковью. Богоматерь — не “канал”, по которому появился на свет Господь, но истинная Мать, от Которой Он берет Свою человеческую природу. Преп. Иоанн Дамаскин так и формулирует учение Церкви: Иисус не прошел “как бы через канал”, но воспринял от Нее, единосущную с нами плоть (De fide orth. III, 12; PG 94, 1028).

Мария “обрела благодать у Бога” (Лк. 1, 30). Она была избрана послужить тайне Воплощения. Этим предвечным выбором и предназначением Она была в какой-то мере отделена от человечества, выделена из творения. Можно сказать, что Она поставлена превыше всей твари.

Она является представительницей рода человеческого, но в то же время превосходит его. В этом Божественном избрании заключено противоречие. Мария выделена из человечества. Еще до Воплощения, как будущая Мать Воплотившегося Господа, Она находится в особых и неповторимых отношениях с Богом, со Святой Троицей, ибо то, что происходит с Ней — не просто историческое событие, но исполнение предвечного решения Божия.

В Божественной икономии Спасения у Нее Свое особое место. Через Воплощение человек вновь обретает единство с Богом, разорванное и уничтоженное грехопадением. Освященное человечество Иисуса стало мостом через пучину греха. А человечество дала Ему Дева Мария. Само Воплощение открыло для человечества новый путь, дало начало новому человеку. В Воплощении рожден “Последний Адам” — Человек воистину, но больше, чем просто человек: “Второй человек — Господь с неба” (1 Кор. 15, 47). И Мария, как Мать этого “Второго Человека”, непосредственно участвует в таинстве искупительного ново-творения мира.

Разумеется, Она входит в число искупленных, Она в первую очередь обретает Спасение. Ее Сын — Ее Искупитель и Спаситель, как и Искупитель всего мира. Однако лишь для Девы Марии Искупитель мира — Ее Сын, Ребенок, которого Она выносила и родила. Иисус рожден “ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога” (Ин. 1, 13 — этот стих относится и к Воплощению, и к перерождению человека в крещении) — и тем не менее Он в самом прямом смысле “плод чрева” Марии. Его сверхприродное рождение — образ и источник нового бытия, нового, духовного рождения всех верующих, которое есть не что иное, как усыновление Богу — причастие освященному человечеству, “Второму Человеку”, “Последнему Адаму”.

Мать “Второго Человека”, несомненно, входит в новую жизнь Своим, особым путем. И не будет слишком смелым сказать, что для Нее Искупление было некоторым образом предвосхищено в самом Воплощении. “Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя” (Лк. 1, 35). Это истинное “богоявление” в полноте Духа и благодати. “Осенение” — теофаническое выражение и теофанический символ. И Мария поистине благодатна, полна благодати — gratia plena. Благовещение для Нее — предвосхищение Пятидесятницы.

Непостижимая логика Божественного избрания подталкивает нас к этому смелому сопоставлению. Не можем же мы рассматривать Воплощение лишь как некий метафизический трюк, не оказавший никакого влияния на судьбу людей, так или иначе в нем участвовавших. Бог никогда не использует человека, как мастер свое орудие. Каждый человек — живая личность. Святая Дева не превратилась в “инструмент”, когда была “осенена силой Всевышнего”.

Разумеется, особое положение Святой Девы не Ее личное “достижение”, не награда за “заслуги” и не “аванс” в предвидении Ее будущих заслуг и добродетелей. Это свободный дар Божий, в прямом смысле gratia gratis data. Этот выбор предвечен и абсолютен, хотя и не безусловен — он обусловлен тайной Воплощения.

Мария занимает особое место в мироздании не просто как Дева, но как Девоматерь — parqenom”thr, будущая Мать Господа. Ее роль в Воплощении двойственна. С одной стороны, Она обеспечивает непрерывность человеческого рода. Ее Сын по Своему “второму рождению” — Сын Давидов, Сын Авраама и всех “праотцев” (это подчеркнуто в обоих вариантах родословия). По словам сщмч. Иринея Лионского, Иисус “возглавил Собой длинный список человечества” (Adv. haeres. III, 18, 1: “longam hominum expositionem in se ipso recapitulavit”), “собрал в Себе все народы, распространившиеся от Адама” (III, 22, 3) и “воспринял в Себя древнее создание” (IV, 23, 4). Но, с другой стороны, Он “показал новое рождение” (V, 1, 3). Он стал Новым Адамом.

В непрерывности рода человеческого произошел резкий разрыв, истинный переворот самой сути бытия. И начинается этот переворот с самого Воплощения, с Рождества “Второго Человека”. Сщмч. Ириней говорит об обращении назад — от Марии к Еве (III, 22, 4). Как Матерь Нового Человека, Мария предвосхищает всеобщее обновление. Конечно, Иисус Христос — единственный Господь и Спаситель. Но Мария — Его Мать. Она — “Звезда, являющая Солнце”, предвещающая восход “Солнца Спасения”. Она — “заря таинственного дня”, (оба выражения — из Акафиста Пресвятой Богородице). И даже Рождество Самой Богородицы в какой-то мере принадлежит к тайне спасения. “Рождество Твое, Богородице Дево, радость возвести всей вселенней: из Тебе бо возсия Солнце правды, Христос Бог наш” (Тропарь праздника Рождества Богородицы).

Христианская мысль всегда движется в пространстве не обобщенных идей, но личностей. Для Нее тайна Воплощения является тайной Матери и Сына. Материнство Богородицы — страж евангельской конкретности, от лица которого бежит всякий докетизм. На традиционной восточной иконе Богородицы мы всегда видим Деву с Младенцем: это икона Воплощения. И, разумеется, никакая икона, никакой образ Воплощения невозможен без Богоматери.

Итак, Благовещение есть “спасения нашего главизна, и еже от века таинства явление: Сын Божий Сын Девы бывает, и Гавриил благодать благовествует” (Тропарь праздника Благовещения). Архангел объявил и провозгласил Божественную волю. Но Дева не молчит в ответ. Она отвечает на призыв Бога, отвечает с верой и смирением. “Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему”. Она приняла решение Бога и откликнулась на Его зов. Этот ответ человека Богу чрезвычайно важен. Послушание Марии уравновешивает непослушание Евы. В этом смысле Мария называется Второй Евой, как Сын Ее — Вторым Адамом.

Эта параллель прослеживается с самых ранних времен. Впервые — у св. Иустина (Dial. cum Tryph., 100). У сщмч. Иринея мы находим уже разработанную концепцию, органически связанную с его основной идеей “возглавления”. “Как Ева по слову ангела пала и бежала от Бога, преступив Его заповедь, так Мария, из речи ангела приняв благое обетование, что родится от Нее Бог, была послушна этому слову. И, хотя одна ослушалась Бога, другая Ему повиновалась: так Дева Мария стала заступницей за деву Еву. И, как через деву род человеческий подвергся смерти, так через Деву он спасается, потому что непослушание одной девы уравновешено послушанием другой” (Adv. haeres. V, 19, 1). Или в другом месте: “Итак, узел непослушания Евы развязан послушанием Марии; ибо что дева Ева связала неверием, то Дева Мария разрешила верою” (III, 22, 4).

Это сопоставление традиционно и для Востока, и для Запада — особенно в огласительных беседах. “Вот великое таинство (magnum sacramentum): как через женщину смерть стала нашим уделом, так и жизнь рождена для нас женщиной”, — говорит блаж. Августин (De agone Christ., 24 — в другом месте он просто цитирует сщмч. Иринея). “Смерть через Еву, жизнь через Марию”, — афористически провозглашает блаж. Иероним (Epist. 22: mors per Evam, vita per Mariam; PL 22, 408).

Процитируем также восхитительный отрывок из проповеди митрополита Филарета Московского (1782–1867): “Во дни творения мира, когда Бог изрекал Свое живое и мощное: да будет, — слово Творца производило в мир твари; но в сей беспримерный в бытии мира день, когда Божественная Мариам изрекла Свое кроткое и послушное буди, — едва дерзаю выговорить, что тогда соделалось, — слово твари низводит в мир Творца. И здесь Бог изрекает Свое слово: Зачнеши во чреве и родиши Сына... Сей будет велий... Воцарится в дому Иаковли во веки. Но — что опять дивно и непостижимо — самое Слово Божие медлит действовать, удерживаясь словом Марии: Како будет сие? Потребно было Ее смиренное: буди, чтобы воздействовало Божие величественное: да будет.

Что же за сокровенная сила заключается в сих простых словах: Се раба Господня: буди Мне по глаголу Твоему, и производит столь необычайное действие? — Сия чудная сила есть чистейшая и совершенная преданность Марии Богу, волею, мыслию, душою, всем существом, всякой способностью, всяким действием, всякой надеждой и ожиданием” (Слово в день праздника Благовещения Пресвятой Богородицы, 1822 г.).

Воплощение — свободное деяние Божие, однако оно открывает не только всемогущество Бога, но и, прежде всего, Его отеческую любовь. Бог еще раз взывает к человеческой свободе — как воззвал к ней в начале времен, сотворив разумные существа. Инициатива, разумеется, принадлежит Богу. Однако, поскольку средство спасения, избранное Богом, состоит в соединении Божественной Личности и человеческой природы, человек не может оставаться пассивным наблюдателем в этом таинстве.

Устами Марии, представительницы человечества, весь род человеческий откликнулся на искупительное решение Божественной любви. Ибо в Себе, в Своей личности, Мария представляла всё человечество. Покорное и радостное принятие Искупления, так прекрасно выраженное в “Песни Богородицы”, было свободным. ... это подлинная свобода, свобода любви и поклонения, смирения и доверия, свобода соработничества (ср. сщмч. Ириней Лионский, Adv. haeres. III, 21, 7: “Мария, соработница домостроительства Спасения”) — это и есть человеческая свобода. Благодать Божия не может быть, так сказать, механически наложена на человека. Она должна быть свободно принята в смирении и послушании.

Мария избрана для того, чтобы стать Матерью Воплотившегося Господа. Мы должны предположить, что Она была готова к этому необыкновенному служению — подготовлена Самим Богом. Можем ли мы определить, в чем суть и характер этого приготовления? ... Пресвятая Дева — представительница всего человеческого рода ... Она же — “Вторая Ева”; с Нее начинается новое поколение.

Предвечным советом Божиим Она выделена из человечества, но это “выделение” не разрывает Ее сущностной связи с человеческим родом. ... Мария, как Мать Воплотившегося, обрела благодать Воплощения, но это не абсолютная полнота благодати, так как еще не исполнилось Искупление. Однако личная праведность возможна и в неискупленном мире, а тем более — в мире, где Искупление совершается. Истинная богословская проблема — проблема Богоизбранности. В Воплощении Мать и Дитя неразрывно связаны. ... Дальнейшее — молчанье. Оставим рассуждения и будем в трепете созерцать явление Тайны.

Внутренний опыт Богоматери сокрыт от нас. По самой природе этого опыта он не доступен никому другому. Это — тайна личности Пресвятой Девы. И Церковь, говоря о Марии, избегает догматических определений. Она прибегает к языку молитвенной поэзии, языку антиномичных образов и метафор. Нет ни причины, ни нужды полагать, что Пресвятая Дева сразу реализовала всю полноту, всё богатство благодати, данной Ей от Господа. ... Она была полна благодати. И это была особая благодать, благодать Матери Божией, Девоматери, “Невесты Неневестной”.

Разумеется, у Нее Свой духовный путь, личное возрастание в благодати. Всё значение тайны Спасения открывается для Нее постепенно. И Она участвует в Крестной Жертве: “И Тебе Самой оружие пройдет душу” (Лк. 2, 35). Яркий свет воссиял только в Воскресении. До этого и Христос не был еще прославлен. И после Вознесения мы видим Пресвятую Деву посреди Апостолов, в центре растущей Церкви. ...

Повторим еще раз: суть Ее опыта от нас сокрыта. Но если мы вовсе откажемся от поиска благочестивых догадок, не будет ли это предательством самой тайны? “А Мария сохраняла все слова сии, слагая в сердце Своем” (Лк. 2, 19). Вся Ее внутренняя жизнь была сосредоточена вокруг этого события. Ибо тайна Воплощения — несомненно, и тайна Ее личности.

Ее положение в этом мире уникально и исключительно, и Своими личными качествами Она должна соответствовать ему. В этом — самая суть Ее особого совершенства, называемого “Приснодевственностью”. Мария — Дева. Девство здесь не просто физическое состояние. Это в первую очередь особое внутреннее мирочувствие, без которого телесная девственность не приносит никакой пользы. И имя Приснодевы, конечно же, относится не только и не столько к области физиологии. Оно относится не только к девственному рождению и не означает лишь то, что Она и в дальнейшем сохранилась безмужней (если мы верим в непорочное зачатие и Божественность Иисуса, то последнее не вызывает сомнения). Оно прежде всего отрицает любой ... (ветхий) элемент душевной жизни, любые чувственные и себялюбивые желания и страсти, любое рассеяние ума и сердца.

Телесная девственность есть лишь внешний знак духовной целостности и чистоты — ведь только чистые сердцем, сказано, “Бога узрят”. Девственность есть свобода от страстей, истинная, составляющая сущность духовной жизни. Свобода от страстей и “влечений” — свобода от власти “помыслов”, неудобопревратность ко злу, по выражению преп. Иоанна Дамаскина.

Душа Марии подвластна одному Богу, стремится только к Нему. Все Ее помыслы и желания направлены (привлечены, притянуты, по слову преп. Иоанна) к предметам, достойным желания и привязанности. Она не знает страсти. Она хранит девственность ума, души и тела (Hom. 6, in Nativitatem B. V. Mariae 9 et 5; PG 96, 676A et 668C). Это всецелое обращение к Господу, полное посвящение Себя, всей Своей жизни, Богу. Быть подлинно “Рабой Господней” и значит быть Приснодевой, не имеющей плотских стремлений. Духовная девственность есть безгрешность...

Мария исповедует Свою веру в “Песни Богородицы”, гимне мессианской хвалы и благодарения. Мария не могла не понимать смысла всего совершающегося с Ней — но, скорее всего, понимала это постепенно, со временем, слагая таинственные обетования в сердце Своем. Для Нее существовал только один путь. Она была поглощена одной мыслью, одним послушанием Богу, Который “призрел на смирение Рабы Своея” и “сотворил величие” Ей. Апостол Павел так и описывает состояние и красоту девственности: “Незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтобы быть святою и телом и духом” (1 Кор. 7, 34). Вершина этого девственного служения — святость Приснодевы, Пречистой и Пренепорочной.

Кардинал Ньюмен в своем ... “Письме Его преподобию Э. Б. Пьюзи, доктору богословия, по поводу его “Иреникона”” (1865) удачно замечает: “Богословие занимается предметами сверхъестественными, вечно вопрошает о тайнах, которые ни постичь, ни приблизить к себе рассудок не в состоянии. Мысль обрывается, и пытаться продолжить или закончить ее означает нырять в бездну. Блаж. Августин предупреждает, что если мы попробуем найти и связать концы линий, ведущих в бесконечность, то лишь начнем противоречить сами себе...” (Difficulties felt by Anglicans in Catholic Teaching, 5th ed., p. 430).

... храним ли мы веру Писания и Церкви, понимаем ли и исповедуем Символ веры именно в том смысле, в каком он дан нам, правильно ли веруем в истину Воплощения? Процитируем еще раз Ньюмена. “Я хочу сказать, — продолжает он, — что если уж мы свыклись с тем утверждением, что Мария родила, а затем кормила и носила на руках Предвечного, ставшего ребенком, то можно ли чем остановить всё более стремительную лавину мыслей и догадок, вызванных осознанием этого факта? Какой трепет и изумление охватывает нас при мысли, что творение так приблизилось к Сущности Божества!” (Op. cit., p. 431).

... богослов в своих поисках руководствуется не только логикой и эрудицией. Его ведет вера: “credo ut intelligam” [верую, чтобы понимать]. Вера просвещает разум. ... Кафолическое богословие следует за учительным авторитетом Церкви, за ее живой традицией. Православный богослов сам живет в Церкви, в Теле Христовом. Церковь — то мистическое тело, где, можно сказать, не прекращает действовать Тайна Воплощения, раскрывая всё новые и новые свои грани в таинствах и молитвенном опыте. В Небесной — истинной Соборной и Вселенской — Церкви тайна Нового Человечества предстает как реальное новое бытие. И здесь, в живом единстве мистического Тела Христова, личность Пресвятой Девы является во всём блеске и славе. Здесь Церковь созерцает Ее недосягаемое совершенство. Здесь становится ясно, сколь неразрывно соединена Она с Сыном, с “Седящим одесную Отца”.

Для Нее уже наступило исполнение того, что только предстоит человечеству. “Преставилася еси к животу, Мати сущи Живота” , — поет Церковь. “Богородицу... гроб и умерщвление не удержаста: якоже бо Живота Матерь, к животу престави во утробу Вселивыйся приснодевственную” (Тропарь и кондак праздника Успения Божией Матери). Повторим: это не столько “награда” за Ее чистоту и добродетель, сколько необходимое следствие Ее служения как Матери Божией, Богородицы.

Церковь Торжествующая есть прежде всего Церковь молящаяся, ее бытие — живое участие в служении Христа, в Его заступничестве и искупительной любви. Соединение со Христом, составляющее цель бытия Церкви — да и каждого отдельного христианина — есть прежде всего причастие Его жертвенной любви к человечеству. И здесь огромная роль принадлежит Той, Которая уникальным образом связана с Искупителем — узами материнской любви. Матерь Божия становится Матерью всех живущих, всего христианского рода, каждого рожденного и возрожденного в Духе и истине. (Выдел. св-к И.)

Вершина материнской любви — самоотождествление с ребенком — проявляется здесь во всей полноте. Церковь не много говорит в догматах о тайнах своего собственного бытия. А тайна Марии — тайна Церкви. Мать Церковь и Матерь Божия вместе дают рождение новой жизни. И обе они — предстоятельницы. Церковь призывает к себе верующих и помогает им врастать духовно в эти тайны веры, тайны их собственного существования и духовной судьбы. В Церкви они учатся созерцать живого Христа вместе с торжествующим собором, Церковью первенцев, написанных на Небесах (ср. Евр. 12, 23), и поклоняться им. И в этом сияющем славою соборе они различают ослепительный лик Пресвятой Матери Господа и Искупителя, лик, полный благодати и любви, сострадания и милосердия — лик “Честнейшия херувим и Славнейшия без сравнения серафим, без истления Бога Слова Рождшия”.

В свете этого созерцания и в духе веры должен богослов исполнять свой труд — разъяснять верующим и всем взыскующим истины величественную тайну Воплощения. Тайну эту, начиная от века Отцов, символизируют одним священным именем: Мария Богородица, Мать Воплотившегося Бога". (Цит. по публ. на сайте "Библиотека форума "Православная беседа")

 

Официальный сайт Централизованной религиозной организации Православная Церковь Божией Матери Державная  18+

(с) Все права сохранены. Централизованная религиозная организация Православная Церковь Божией Матери Державная, 1999г. (с 1980 по 1991 гг. — Самиздат, с 1991 по 1993 гг. — Богородичный центр). Священник Илья (Попов).

С 1982 по 1991 гг. — Катакомбная церковь. В 1991 г. в Москве зарегистрировано добровольное общественное объединение — общественно-благотворительный просветительский фонд  "Богородичный центр", который в 1993 г. был переименован в фонд "Новая Святая Русь" и в 1999 г. перестал действовать.
В 1992 г. в Москве зарегистрировано добровольное религиозное объединение "Община Церкви Божией Матери Преображающейся". Согласно требованиям принятого в 1997 г. Федерального закона РФ о свободе совести и о религиозных объединениях оно было переименовано и действовало до 24.06.2022 г. как "Местная религиозная организация - Община Православной Церкви Божией Матери Державная г. Москвы", ОГРН 1037700054094. Нестяжательная община приняла такое решение в связи с пандемией и возникшими финансовыми трудностями.
04.02.1997 г. Министерством Юстиции РФ зарегистрировано добровольное религиозное объединение Православная Церковь Божией Матери Державная, свидетельство о регистрации N388, ОГРН 1025000003621
30.10.2002 г. в соответствии с требованиями законодательства, утверждено наименование Централизованная религиозная организация Православная Церковь Божией Матери Державная.

Нам можно написать:mail @ avemaria. ru (без пробелов)